Климовчанин Владимир Гуторов: «Навечно в памяти моей…»
С того времени, как вручили мне комсомольский билет, прошел уже 61 год. Но я его храню, как самую дорогую для меня реликвию. Было это в 1957 году в городе Пионерске Калининградской области. Там я пребывал на длительном лечении. Санаторий, где находились мы, дети со всех Советских Республик, располагался на высоком берегу Балтийского моря.
Большинство из нас — месяцами в гипсовых повязках. Необходимо было ежедневно принимать горькие лекарства и по несколько уколов в сутки в мышцы рук, так как другого свободного от гипса места на теле не было.
Выдержать всё это было непросто. Требовалось мужество, усилие воли. Мы же были детьми от 13 до 16 лет. Каждому хотелось ходить, играть, собирать в лесу ягоды, грибы, орехи, ловить в речке рыбу, раков. Но только с берега видели мы, как ловят ребята и взрослые с волнорезов разных рыб. Чаще всего попадалась, как говорили нам, камбала. А еще хорошо были видны большие и малые суда, рыболовецкие шхуны, подходившие к причалу морского порта. Только с наступлением холодов переводили нас в закрытые помещения.
За нарушение лечебного режима могли из санатория выписать, даже если ещё не закончилось лечение. Случалось и такое.
Были в санатории пионерская и комсомольская организации. Чтобы вступить в ряды комсомола необходимо было выполнять больничный режим без нарушений и хорошо учиться. При таких требованиях, не с первой попытки, меня приняли в комсомол. Этим званием с тех пор я очень дорожил. Книга Н. Островского «Как закалялась сталь» стала для каждого из нас настольной, путеводной. Ее прочли все ребята без исключения. Она нас вдохновляла, помогала переносить боль, нелегкие операции. И это на протяжении нескольких лет. Мне, к примеру, более трёх. Еще раз подчеркиваю, что лечение, питание, уход за больными, учеба, операции были за счет государства.
Перенеся через три года тяжелую операцию, пришлось учиться ходить по земле второй раз в жизни.
Выписавшись из санатория, я еще больше года передвигался на костылях. С их помощью добирался почти за три километра до Краснополянской семилетней школы, что в Стародубском районе. К сожалению, теперь уже нет и этой деревни, и окружающих поселков. От них остались одни кладбища. Кое-где видны одиночные запустелые сады на бывших усадьбах.
Молодость взяла своё. Через год я чувствовал себя вполне здоровым. Восьмой класс пришлось заканчивать в селе Городище Погарского района. Жил там у родной сестры.
После работал рядовым колхозником в небольшом колхозе «Заря», где в поселке Малиновка работала учительницей моя мать. В эту школу ходили ребята из многих поселков, расположенных за один-два километра. Нет уже Малиновки, Ямного, Березины, Зеленой Рощи, Липицы.
Работая в колхозе, учился в Азаровской вечерней школе за семь километров от поселка Малиновка. Несколько лет возглавлял организацию ВЛКСМ в объединенном колхозе «Новый путь». В те годы познакомился с первым секретарем Унечского райкома ВЛКСМ Анатолием Войстроченко. Фотоснимок с ним и со всеми секретарями первичных комсомольских организаций Стародубского и Унечского районов отдал в Стародубский краеведческий музей десять лет тому назад, к 90-летию комсомола.
Говорят, что в те времена принимали в комсомол всех подряд. Это неправда. Лодырям, хулиганам в нем места не было. Напротив, нужно было хорошо работать, качественно выполнять задания в колхозе, совхозе.
Зимой в колхозе мы подвозили корма к животноводческим фермам. В основном же — с болот, торфяную крошку на поля. Летом даже школьники ухаживали за посевами на полях, заготавливали сено для колхозной фермы.
В поселке Малиновка, где я жил, ни у кого из взрослых и молодежи не было среднего образования, потому что средние ближайшие школы находились за 7–10 километров. Поэтому по настоятельной инициативе комсомольцев в селе Азаровка была открыта вечерняя школа. И хотя это было за семь километров от нашего поселка, регулярно стали ее посещать пять человек. Разумеется вечером, после работы. Зимой ездили на лошади, запряженной в сани. Случались и ЧП. Однажды в метель, возвращаясь с занятий, мы сбились с заметенной снегом дороги и попали на болото в глубокие карьеры, где летом добывали торф. Лёд провалился и мы, все пятеро, едва не утонули, чудом спаслись. Выбравшись, полностью доверились лошади, и она нас к утру привезла в поселок. Двое из нас после этого случая спасовали и прекратили учебу.
К слову сказать, многие из окончивших вечернюю школу потом поступили в техникумы, вузы, стали замечательными специалистами.
Мы регулярно выпускали боевую стенгазету. Вывешивали ее в правлении колхоза и двух клубах. В стенгазете помещали заметки обо всех нерадивых, прогульщиках, пьяницах, нарушителях трудовой дисциплины. Даже председатель колхоза попадал в поле критики.
Все комсомольцы колхоза принимали активное участие в стрелковых и лыжных соревнованиях по линии ДОСААФ. Организовывали подписку на областную молодежную газету «Брянский комсомолец». Посещали политзанятия.
После колхоза я работал в районных газетах в Стародубе, затем в Климово. Был секретарем комсомольских организаций редакций и типографий. По семейным обстоятельствам переехал в г. Чернигов (Украина). Работал на музыкальной фабрике, бурильщиком глубокого бурения на вышках до 45 метров высотой. Пришлось закончить курсы, работать кочегаром на котлах высокого давления.
Учился в Хотылевской сельхозшколе, в Москве при Центральном доме журналистов, в Кокинском сельхозтехникуме. Очно в Горьковской высшей партийной школе.
В 1970 году получил из рук первого секретаря райкома КПСС А. Ф. Шаболтаева медаль «За доблестный труд в ознаменование 100-летия со дня рождения В. И. Ленина». Вторую медаль «Ветеран труда» вручили в Климовском райкоме КПСС, там я работал инструктором в сельхозотделе.
В комсомоле пришлось работать с первыми секретарями Виктором Золотенковым, короткое время с Виктором Орешкиным, с Александром Костюченко, ныне живущим в Брянске, ушедшими из жизни Фёдором Матвиенко, Василием Карнаухом.
Когда после награждения ВЛКСМ третьим орденом Ленина проходил в Климово обмен комсомольских билетов и старые нужно было сдать в райком ВЛКСМ для уничтожения, рискуя вплоть до исключения, я не мог расстаться со своим первым комсомольским билетом. Слишком он был мне дорог. Храню его и сейчас.
В 1978 году я написал песню «Комсомольская совесть моя», а музыку А. Грецкий.
Вот ее слова:
Вот и прожито
двадцать восемь,
Мне в запас увольняться пора,
Но тебя не забыть, не отбросить,
Комсомольская юность моя.
Сквозь тайгу и пургу, и метели
Мы с тобою прошли, как друзья,
Правде прямо в глаза ты глядела,
Комсомольская совесть моя.
В жизни трудностей
было немало,
Оступался не раз и не два,
Только ты мне всегда помогала,
Комсомольская совесть моя.
С комсомолом придется
расстаться,
Мне в запас увольняться пора,
Но с тобой мы не будем прощаться,
Комсомольская песня моя.