Было на войне…

В один из дней мне довелось побывать в гостях у хорошей семьи. Чтобы не идти с пустыми руками, приобрёл в магазине упаковку колбасы «Украинская жареная». Как водится, сели за стол и потекла ни к чему не обязывающая беседа, когда все довольны друг другом, образовавшейся компанией.
Тут в комнату вбегает пацан лет 12–13 и сходу кричит:
— Бабуль, а пожевать что-нибудь вкусное есть?
— Есть, есть, — ​отвечает бабушка, — ​помой руки и садись за стол. Попробуй, вот колбаса украинская, вкусная, у неё домашний запах и вкус.

Внук воинственно подбоченился и выпалил:
— Не буду есть эту колбасу… Эти украинцы плохие люди… Они убивают наших ребят.
Все присутствующие немного опешили. Бабушка первая среагировала на выпад внука:
— Во-первых, — ​менторским тоном заявила она, — ​колбасу делали в Нижнем Новгороде, а во- вторых, нельзя же всех выстраивать в один ряд…
Она начала объяснять внуку, к чему приводит столь огульное обвинение всего народа. Привела в пример сталинские времена, когда изгонялись с родной земли целые народы только за подозрение в измене и лояльном отношении к фашистам.

— Может, и фашистов защищать будешь? — ​не хотел отступать от своих слов пацанёнок.
Разговор с внуком бабушка продолжила, благо у неё было высшее образование, она в доступной форме объяснила внуку сущность интернационализма, понятие идеологии и пропаганды. В итоге внук с удовольствием принялся уплетать колбасу, а мне в это время вспомнился случай из жизни одной семьи из деревни Пруска нашего Климовского района. Поведала о своей бабушке Ирине во время Великой Отечественной войны Нина Ивановна. Правда, она попросила не называть своей фамилии, указала только то, что Пруска — ​её Родина…
Привожу её рассказ почти дословно.

«Моя бабушка, царство ей небесное, вышла замуж в 1930 году за Солобай Афанасия Степановича. Видный был мужчина, коммунист, председатель Прусковского сельского Совета. Он, конечно же, как и многие, мобилизовался, ушёл на фронт. Погиб Афанасий Степанович 19 февраля 1945 года, малость не дожив до Дня Победы. Осталась Ирина Егоровна с пятью детьми на руках. Сейчас жив только Солобай Владимир Афанасьевич. Он живёт в селе Плавна и ему 79 лет. Когда оккупировали немцы Пруску и посёлок Бурный, в том числе, на постой к бабушке Ирине определили двух немцев. Одного из них звали Хельмут. Однажды Александр, сын бабушки Ирины, он был по рождению четвёртым ребёнком, не выдержал и стащил у немца конфеты. Малец ещё был, конфеты пробовал в своей жизни только раз, не устоял, поддался искушению пацанёнок. Второй немец, когда обнаружил пропажу конфет, был взбешён. Он предложил Хельмуту, не разбирая, кто из детей виноват, наказать всех.

Не берусь ручаться, что фашист подразумевал под словом «наказать», но бабушка Ирина, по её словам, обмерла в ожидании экзекуции… случиться могло всё что угодно… Хельмут взял вину на себя и убедил своего сослуживца в том, что конфеты съел он сам. У бабушки Ирины отлегло от сердца, она с мольбой и благодарностью посмотрела на своего спасителя. В дальнейшем Хельмут делился продуктами часто, но так, чтобы не знал его товарищ, с семьёй Ирины Солобай. Он же видел, что дети голодают. Как только случалась какая-нибудь заваруха, он предупреждал бабушку.
Однажды Хельмут сказал, что готовится карательная операция. Женщина попрятала своих детей в протекающей неподалёку речке: одни только головы торчали над водой. Через несколько часов бабушка дала отбой своим чадам. Вылезли ребята из воды тогда, когда всё успокоилось, облеплённые пиявками, ведь их в реке было множество. В реки и пруды тогда никакой химии не сбрасывали, водной живности был полный простор. Вылезли и стали очищать друг друга от пиявок. В другой раз Хельмут предупредил мою бабушку о готовящейся проверке документов. Ирина Егоровна решила с детьми опять спрятаться. В суете оставила документы на столе в хате. Вспомнила об этом только тогда, когда во дворе хозяйничали немцы. Она решила, что вот теперь-то и пришёл ей с детьми последний час… Оставалось только ждать… Однако ничего не произошло. Хельмут успел спрятать документы в укромное место. И таких случаев было множество.

Бабушка Ирина всегда вспоминала о Хельмуте со слезами на глазах. Она в церкви ставила свечки о здравии этого немца. Я спрашивала об его фамилии, она её не знала, и обычно на мои слова о том, как же Бог будет знать, кто этот Хельмут, говорила: не волнуйся, внученька, Господь разберётся…
Конечно, таких сочувствующих оккупированным было мало, скорее, это исключение, но было на войне и такое».
Почему мне вспомнился рассказ Нины Ивановны? Всё объясняется очень просто. На нашей российской земле сейчас проживает не один миллион украинцев. И что, мы должны каждого подозревать в тёмных делах? Конечно, нет!
Великий русский народ всегда отличался столь же великой душой, интернационализмом, и всегда приходил на помощь угнетённым. Достаточно вспомнить Кубу, Вьетнам, страны Африки…
Николай Гордеенко, с. Сытая Буда