О прошлом — ради будущего
30 октября — День памяти жертв политических репрессий
Среди достойных качеств личности любого мужчины — ответственность за свои дела и поступки. Этими качествами характера, по воспоминаниям родственников, как раз и обладал Василий Васильевич Шидловский. Родился он, когда шел к закату XIX век. Ему пришлось воевать на фронтах Первой мировой войны и даже принять участие в «незнаменитой» советско-финской войне в 1939 году. Однако, в связи с состоянием здоровья и возрастом, в Великой Отечественной войне он участия уже не принимал.
После освобождения Брянщины, когда вновь заработали колхозы, Шидловский трудился конюхом в Сытой Буде. В жизни этого уже не молодого мужчины судьба построила целую цепочку случайных фактов и совпадений, связанных с его трудовыми обязанностями, которые серьезно повлияли на его судьбу.
Суть заключалась в том, что кобыла из табуна лошадей абортировала. И он, как конюх, должен был ответить за погибшего лошенка и за то, что в такое неурочное время занарядил лошадь… В те годы волна репрессий за шпиономанию и вредительство уже пошла на убыль. Однако этот раскрученный маховик еще действовал и конюху пришлось отвечать по полной программе.
— Папу посадили.., — вспоминает его дочь Нина Васильевна Сытая. Женщина, которой уже исполнилось 87 лет, спокойным и недолгим облегчающим плачем подтверждает трагедию своей семьи.
— Отец уже был сильно болен, слаб, но его все равно посадили в тюрьму… Когда папу забирали он только и сказал: «Эх, жизнь проклятая… К ней жмись, а она корчится… Прощайте, жена и дети мои милые…!»
Слова эти навечно врезались в память, хоть и было мне всего-то лет десять, — говорит Нина Васильевна.
Василий Шидловский отсидел шесть месяцев, возвратился домой безнадежно больным. Его и отпустили-то, видимо, домой умирать. Так и случилось: прободная язва дала ему подышать родным воздухом всего лишь две недельки. Родным не хотелось верить в его смерть: светило ласковое солнце, кругом цвела черемуха, буйствовали краски весны…
— Мать моя Любовь Сафроновна сильно убивалась. Ее подплывшее кровью сердце было подорвано. Ведь на руках у нее остались мы — пятеро детей, — вспоминает Нина Васильевна.
Старший, Георгий, был на фронте, а младший Василек — родился после смерти отца, он его и не видел вовсе. Мать умерла тоже в нестарых еще годах, было ей немногим более шестидесяти лет. Она много работала: ночью на ферме сторожем, а днем готовила фураж для скота. Нина дома была за хозяйку, и сама, в свои десять лет, была колхозным работником, уже имела настоящую трудовую книжку. Этим фактом она немало гордилась.
После тяжелого периода постепенно жизнь наладилась. Григорий — ветеран войны — был главным бухгалтером в родном колхозе. Павел работал бригадиром на ТЭЦ в Москве. Антонина тоже москвичка. Самый младший из братьев, Василий, много ездил по стране. Последнее время работал преподавателем в городе Тюмени в одном из институтов.
Заканчивая рассказ о себе, о судьбе своих родителей, Нина Васильевна говорит:
— Я прожила большую и трудную жизнь, такое теперь можно увидеть только в кино. Размышляя об этом, я верю и надеюсь, что в нашей стране больше никогда не повторится страшное время беззакония и репрессий, разрушительных кровавых войн. Ведь сама жизнь и есть надежда на лучшее.
Николай Гордеенко, с. Сытая Буда
